Федор Чалов: «Я скучаю по гимну Лиги чемпионов»

Нападающий ЦСКА и сборной России Федор Чалов был признан футбольным «Джентльменом года 2023». Форвард сначала выиграл голосование болельщиков, а потом эксперты — известные тренеры, специалисты и журналисты — подтвердили выбор.

После объявления результатов победитель премии Федор Чалов в интервью КП рассказал:

Как мама стала его первым агентом
Какие роли он играл в детстве в театре
Как тратил первую зарплату
Как игроки в ЦСКА воспринимает то, что у команды нет глубины состава
Почему РПЛ стала более зрелищной
Готов ли уезжать в клуб уровня «Галатасарая»
Как относится к тому, что сборная и клубы не играют международные матчи
Любимая фраза на футболке

Прямые красные карточки — чаще всего эмоции и глупость

— Ваша первая ассоциация со словом «джентльмен»?
— В наше время это слово могут, как и многое, искорежить и исказить. Но для меня смысл, вкладываемый в это слово и в эту премию, простой — быть честным по отношению ко всем, в том числе и к себе. Если во мне это увидели те, кто голосовал за меня, я рад.

— Один из критериев, когда мы определяем кандидатов, — корректное поведение на поле, отсутствие красных карточек. У вас с этим полный порядок.
— Тут не совсем согласен. Быть джентльменом в футболе — это не значит всегда обходиться без карточек. Футбол — это эмоции, иногда они могут возобладать, мы ведь не роботы. Так получилось, что пока у меня действительно не было удалений. Но не могу сказать, что я прямо этим очень горд. Хотя рад, что не пропускаю игр по глупости.

— Красная — это всегда глупость?
— Не всегда. Разные бывают моменты. Бывают и фолы «последней надежды». Бывают вторые желтые. Но прямая красная в центре поля — это всегда больше эмоции и очень часто глупость, которая подводит команду.

После театра остался шрам

— Главный приз премии — смокинг. Почему-то кажется, что именно в вашем гардеробе даже до нашей премии смокинг должен был присутствовать. Нет?
— Кстати, нет. У меня, наверное, всего один классический костюм был на выход — чтобы и на свадьбу к друзьям, и на какие-то такие светские мероприятия. А почему у меня должен быть смокинг?

— У вас такой имидж… В детстве занимались музыкой, языками, играли роли в театре…
— Это все папа. Когда я только начинал играть, кто-то из комментаторов в эфире сказал, что он — художник. Мы в семье стали над этим очень сильно прикалываться. Мы подарили ему на день рождения холст, и шутки про папу-художника стали постоянными. Но при этом никто у нас в семье не удивился — он действительно у нас личность творческая. У нас на даче очень много всего сделано его руками, причем часто с глубоким смыслом. Вот он и отдавал меня в музыкальную школу, и все детские роли в его театре были наши с братом. Не могу сказать, что это приносило большое удовольствие, но, думаю, в конечном счете для развития это помогает.

— Давайте про театр поподробнее?
— Театр ДК МАИ, там познакомились мои папа и мама. Они учились в Московском авиационном институте, участвовали в постановках, вечно сами придумывали очень необычные номера. И когда нужно было сыграть детей, их играли мы с братом.

— Самая запоминающаяся роль?
— Я играл мальчика, и имя у меня было Шарик. Была постановка для взрослой аудитории, со своими смыслами, которые я тогда не особо понимал. Про беременность, про взаимоотношения, но роль у меня там была большая.

— Театр, музыкальная школа, игра на фортепьяно… Почему-то кажется, что в футболе с таким бэкграундом вам в детстве было непросто.
— Театр и музыка — это семейная и домашняя история. А за пределами дома у нас всегда с братом был футбол. Даже в театре в перерывах между сценами мы с братом всегда играли в футбол. Если не было мяча, брали шарик или вообще любой предмет, который можно пинать и забивать в ворота.

— Много стекол было побито?
— Не без этого. Точно бровь была побита моя. Вот этот шрам оттуда.

«Моя первая зарплата 10 тысяч рублей»

— Ваша мама рассказывала, что одно время вы ей запрещали смотреть футбол с трибуны. Почему?
— Да-да, я помню, что у меня было такое требование, но сейчас вообще не помню почему. Может быть, хотел быть взрослым, может быть, стеснялся, может быть, не желал, чтобы она переживала. Но сейчас родители на трибунах на каждом матче, который проходит на домашнем стадионе. Если играем на выезде, то первое СМС от них. И первый вопрос: как здоровье?

— Мама действительно была вашим агентом до 18 лет?
— В какой-то степени да. Потому что первый контракт у меня был с ЦСКА в 13 лет. Конечно, ребенок не может заключить его без согласия родителей. И мама ходила и постоянно общалась с руководством, с тренерами. Понятно, что это не тот контракт, когда нужно согласовывать какие-то условия. Но до 17 — 18 лет мама всегда была в курсе всего.

— С Евгением Гинером, получается, общалась?
— Больше с Романом Бабаевым, с Олегом Яровинским… Они до сих пор ее помнят, при встрече спрашивают, как у мамы дела, передают приветы. Отношения остались замечательные.

— Первая зарплата была большой?
— 10 тысяч рублей. Для 13-летнего пацана неплохие деньги. Но ничего особенного поначалу не покупал. Мне сразу поставили критическое мышление — нужно правильно тратить, нельзя все спустись сразу, а нужно откладывать понемножку.

— Много скопили?
— Не-а! Я постоянно откладывал деньги на что-то, а брат периодически их находил… Ну и брал в долг на неограниченный срок! А первая моя крупная покупка — плейстейшен. Это было что-то — сам заработал, сам купил! Приятно.

«Макдоналдс», «Птичье молоко» и два года на турнике и брусьях

— Второй миф про Федора Чалова. Говорят, в детстве вы были плотный такой, интересовались «Макдоналдсом», и на каждый день рождения в команду приносили торт «Птичье молоко».
— Да, было! Для нас «Макдоналдс» в детстве всегда ассоциировался с праздником, и после матчей мы часто заезжали туда отпраздновать победу. Для нас это было как премиальные за проделанную работу. И про день рождения правда. «Птичье молоко» — любимый торт моего брата. Я думал «птичку» все любят и таскал в команду. Но помню, как ребятам в одно время надоело: ты уже надоел со своим «Птичьим молоком»…

— Когда пришлось делать выбор — «Макдоналдс» или карьера?
— Лет в 10 — 11 к маме подошли тренеры и объяснили: чтобы не было риска травм, нужно следить за весом, за питанием. И у нас дома из еды стал пропадать сахар, исчезать все мучное, сладости остались по минимуму… Но я на тот момент особо ничего не замечал. Потому что еда была все равно качественная и вкусная. Но главный прорыв произошел лет в 14.

— Сами стали следить за питанием?
— К нам пришла мода на воркаут, и я начал увлекаться турниками, брусьями… Появилось много друзей и знакомых, кто занимался борьбой, им надо было выполнять разные упражнения на снарядах, и я с ними за компанию делал интересные штуки. Года два чуть ли не каждый день я торчал на турниках, и лет с 16 появился рельеф.

— Еще одна история про Федора Чалова и деньги. Ваша мама рассказывала, что одно время вы ездили на самокате на тренировки ЦСКА и парковали его рядом с «Порше» и «Майбахами» других игроков…
— Да не, пару раз, наверное, съездил. Это было больше по приколу. Да и там ехать — пять минут. Зато вспомнилась другая история. Когда мы жили на Соколе, а тренировались в школе на Песчанке, я попросил на день рождения себе кроссовки с колесиками, чтобы гонять на них на занятия. Но в них, чтобы поехать, надо поднимать носок. На второй день у меня просто отваливались голени! И я забросил эти кроссовки в дальний угол.

Инсайд, восхищение Обляковым и Мухиным

— Ваш нынешний ЦСКА — необычный клуб. Все вокруг говорят, что у вас нет глубины состава, что Федотов использует всего 15 игроков… Но при этом Кубок России — у ЦСКА, «серебро» — у ЦСКА. В чем секрет?
— Каждый понимает, в каком он клубе находится. У каждого в составе есть амбиции победить. Потому что в футболе нет второго места. Вообще в любом виде спорта нет второго места — вам любой профессиональный спортсмен скажет. Может быть, нас не так много, но в этом клубе не собирают людей, которым все равно. Каждый должен выдать свой максимум. И у нас есть магия имени: любой соперник, приезжая играть против ЦСКА, морально подсаживается.

— Это красиво. Но у вас в составе реально 15 футболистов. Как футболисты изнутри это воспринимают? Это же тяжело? Или, наоборот, легче — всегда знаешь, что в составе?
— Уровень РПЛ сейчас чуть-чуть подсел, я не вижу в России команды, которая на голову выше и сильнее нас в нынешнем нашем составе. Ты понимаешь, что можешь спокойно бороться за самые высокие места. Нужна ли нам сейчас глубина состава? Это тренерский вопрос, у тренерского штаба есть видение ситуации. Мне представляется же это так: у ЦСКА на данный момент есть хорошие футболисты, у которых есть свои сильные стороны, которым нужно правильно поставить задачу и показать, как играть. Мне кажется, это неплохо получается — вы же сами сказали про Кубок России и серебряные медали. Нужно ли прибавлять? Да. Например, в стабильности. Она приходит в том числе и с опытом.

— В ЦСКА при этом идет сумасшедшая ротация по позициям. Обляков в ЦСКА действовал почти во всех амплуа. Мухин — точно на всех, кроме как в воротах. А у вас какая была самая необычная позиция?
— Мне поначалу очень непривычно было играть правого инсайда. Физически неудобно — не до конца понимал, что мне делать, как. Я же всю свою карьеру, начиная с детской школы, — форвард. Да, иногда действовал чуть ниже, чуть левее, чуть правее, но все равно нападающий. А тут инсайд. Но пошло и на этой позиции. Я играю все равно по-своему немножко на ней, я не классический чистый инсайд. Мне дают свободу, я это чувствую, поэтому я больше раскрепощаюсь и начинаю получать удовольствие от игры.

— А если будут опускать еще ниже?
— Нет, это не мое. Я просто восхищаюсь Ванькой (Обляков — прим авт.) и Мухой (Мухин — авт.)! Это очень дорогого стоит. Значит, у них уровень настолько запредельный, значит, они футбол понимают так глубоко, что для них нет проблем выйти на любую позицию. Это то, что называется классом.

— Ваша лучшая связка за карьеру?
— С Обляковым. У меня никогда, даже в детском футболе, не было такого понимания с партнером. Есть какие-то вещи, когда даже обговаривать с ним не надо, мы друг друга с полувзгляда понимаем. И это взгляд не на друг друга, я могу просто в нужную сторону посмотреть, и мяч Ванькой доставляется именно туда!

— Передачи пятками оттуда же?
— Сколько нам раньше пихали за эти пятки! Что не надо, что стоит исключить, что пижонство это все… А потом я понял, что в том числе такие моменты делают меня тем, кто я есть. Я так вижу футбол, я чувствую, что именно так будет правильно, что в моменте именно такое нестандартное действие придает ускорение атаке… И я делаю. А если запретить мне это, останусь ли я самим собой?

«В РПЛ команды перестали бояться: ты либо первый, либо не важно какой»

— Вас называют одним из игроков, у кого наибольшие возможности, чтобы попробовать себя в иностранных чемпионатах. И вы тоже говорите, что эта мысль есть, эта задача есть. Что должно для этого произойти?
— Цель играть в топ-чемпионатах и попробовать свои силы в лучших клубах остается. Что должно случиться? Тут вопрос, наверное, все-таки не ко мне. Я все делаю от себя возможное, чтобы меня заметили. Да, нас нет сейчас в еврокубках, сборная играет только товарищеские матчи, стало меньше возможностей проявить себя так, чтобы тебя увидели скауты ведущих чемпионатах. Но это не значит, что надо на все забить. Это значит, что я должен пытаться стать лучшим здесь, чтобы на меня обратили внимание там. Да, в РПЛ, возможно, немного упал уровень. Но наш чемпионат остается сложным и качественным турниром, где при желании можно расти как футболисту.

— Лига в Швейцарии сильнее, чем РПЛ?
— Вообще ни разу. Да, там хорошая интенсивность, футбол открытый такой, зрелищный и результативный… Но сейчас у нас чемпионат стал вообще очень зрелищный, посмотрите, какие счета! 2:2, 3:3 не редкость.

— Потому что классные центральные защитники уехали?
— Нет. Кто в «Спартаке» был? Жиго? Сейчас Бабич. А теперь Чернова попробуй пройди! У нас команды стали меньше бояться, раскрепостились, нет этой «зоны еврокубков», за которую все пытались зацепиться. Сейчас ты в РПЛ либо первый, либо не важно какой, можно рисковать.

«Я скучаю по гимну Лиги чемпионов»

— Вас интересует только топ-5 чемпионатов в Европе? Например, летом ходили разговоры про «Галатасарай». Как вам такие условные варианты?
— Команда играющая, выступающая в Лиге чемпионов, с большим количеством болельщиков. И да, я очень сильно скучаю по Лиге чемпионов. Когда ты там играешь, не так сильно это ценишь. А когда уже тебя там нет, и ты включаешь ТВ, сразу разные мысли в голову лезут, непонятно, сможешь ли еще раз оказаться там. Становится грустно, а потом накатывает мотивация — от тебя же не в последнюю очередь зависит, сыграешь ли ты в ЛЧ? Значит, надо работать.

— Далер Кузяев уехал в далеко не топовый «Гавр». Вы его понимаете?
— Я понимаю. Думаю, что у Далера была мечта поиграть в топ-5 чемпионатах и он пошел за ней, за опытом и за эмоциями. Если его сейчас спросить, уверен, он скажет, что ни разу не жалеет об этом.

— Далер рассказывает, что интенсивность даже на тренировках в «Гавре» выше, чем в чемпионском «Зените». В «Базеле» было так же?
— Там иная специфика. Там футбол больше индивидуальный вид спорта, чем командный. Там скаутов от европейских лиг намного больше, и парни бьются за себя, за свое будущее, чтобы их заметили в топах. И там молодой игрок предпочтет подождать и не переходить в топ-клуб Швейцарии с риском попасть на скамейку. Он останется в средней команде, но с гарантированной игровой практикой, чтобы чаще себя показывать.

— Сборная России тоже не играет в официальных матчах, а в товарищеских уровень наших соперников не всегда хорош. Гол за сборную в этих условиях для вас событие?
— Для меня как для футболиста, который родился в России, всю жизнь провел здесь, игра за сборную — мечта. Ты вышел в национальной команде — часть мечты исполнилась, ты забил первый гол — еще один шаг сделан. И психологический момент тут тоже имел место, еще один уровень пройден, можно ставить следующую цель.

— Насколько для вас вообще важна личная статистика? Все-таки голы — это оценка эффективности форварда.
— Важна, но не первостепенна. Когда ты забиваешь, у тебя сразу становится больше игрового времени, больше шансов, ты более раскрепощенно себя чувствуешь на поле. Но основная цель — играть в сильной команде, которая побеждает, которая выигрывает чемпионаты, берет кубки, а ты вносишь вклад в это. А как ты это делаешь — забиваешь, отдаешь, отрабатываешь, это уже второй вопрос. Да, от нападающих всегда ждут голов. Но если ты действуешь в подыгрыше правильно и другие люди становятся авторами голов, кто тебе скажет что-то против?

Я — «человек-пробуй»

— Недавно журнал «Форбс» составил список личных спортивных брендов в России. У вас там 16-е место.
— Не знал. Это, конечно, не совсем тот список «Форбс», в который хотелось попасть, но интересно.

— Вы что-то делаете специально для этого? Для развития своего личного бренда?
— Нет. Телеграм, соцсети веду, но это было не так, чтобы с каким-то прицелом. С фотографиями мне там очень помогает моя девушка. Она видит такие ракурсы, такие необычные повороты, которые мне порой сложно поймать, а на фото вижу — да, класс.

— Зато у вас брат, похоже, в брендах хорош. Популярная у футболистов марка одежды «Ничего обычного» — это ведь его. Вы как-то участвуете в этой истории? Как рекламное лицо? Как инвестор?
— Как брат участвую. Даниил просил меня привозить те вещи из экипировки из повседневной носки, которые нравятся мне, чтобы понять, что сейчас ценится футболистами. В итоге у него получился самостоятельный бренд, который делает очень качественные вещи. Ребята из сборной постоянно просят привезти, подарить что-то.

— У него классные фразы на футболках, которые в футболе стали крылатыми: «Отдал, открылся», «Усталость — это иллюзия»… Ваша любимая какая?
— «Пробуй». Я — «человек-пробуй», это про меня. В футболе, в еде, в жизни я люблю пробовать что-то новое. Люблю тот момент, когда переборол в себе лень или сомнения, что-то сделал и удивляешься — почему так не делал раньше?

Андрей Вдовин