«В 10 лет Наир сказал маме: «Либо я все решаю, либо заканчиваю с футболом». Путешествие вингера ЦСКА Тикнизяна из Петербурга в Москву

• Тикнизян — четвертый воспитанник питерского футбола в ЦСКА-2020. После Облякова, Карпова и Васина
• Наир с начала 2018-го тренировался с основой, но не получал игровой практики в РПЛ и прошлым летом был в шаге от перехода в «Уфу» — в обмен на еще одного питерца Кругового
• Данила в последний момент перехватил «Зенит», Тикнизян остался в ЦСКА, но осенью и в декабре не сыграл в РПЛ ни минуты. Зимой его отправили в Курск
• Наир дважды отыграл за «Авангард» полный матч, но коронавирус досрочно остановил и сезон ФНЛ, и аренду Тикнизяна
• Он вернулся в ЦСКА и за десять минут в Грозном поспособствовал автоголу Семенова. Восьми минут в Оренбурге хватило для голевого паса Облякову
• В новом сезоне Наир поучаствовал во всех матчах чемпионата — вышел в основе против «Спартака», а в Екатеринбурге впервые отыграл девяносто минут, после чего дебютировал в молодежной сборной
• В обоих матчах за команду Галактионова Наир отметился ассистами (Чалову и Кучаеву) и помог молодежке выйти на Евро

— В вашей команде Наир был капитаном. Почему именно он?

— Это произошло естественным путем, без моего влияния, — вспоминает Александр Челпанов, тренировавший Тикнизяна в питерском «Локомотиве». — Наир появился у нас в восемь-девять лет. До него капитаном был другой мальчик, но произошла не очень приятная ситуация, и пришлось проводить выборы нового капитана. Команда почти единогласно выбрала Наира. На тайном голосовании.

— Как он к вам попал?

— Я ходил по школам, набирая команду 1999 года, и на одном из уроков физкультуры третьеклассников Наир бросился в глаза. Не только физическими данными. В нем бурлила жизнь. Подкупила его улыбка. Я сразу понял, что его нужно пригласить. И он, и его мама согласились, но была проблема с доставкой на тренировки — он жил в другом конце города.

— Как решили проблему?

— Я на тот момент еще даже не видел его в деле как футболиста, но почему-то предложил: «Если вам сложно, я могу возить его на тренировки». У меня не было автомобиля, поэтому мы договаривались о месте, где буду забирать Наира, и я приезжал туда на метро. А после тренировки вез его до дома. Это длилось год-полтора. Потом он стал ездить сам.

— Возили только его?

— Да, потому что у других родителей была возможность доставлять детей на тренировки. У родителей Наира возможности не было никакой — они работали, были очень заняты. Даже не знаю, почему я тогда вызвался его возить. Но сейчас вижу, что все было не напрасно.

— Его родители как-то вмешивались в вашу работу?

— Папу видел редко — он часто отсутствовал в Петербурге, и я в основном контактировал с мамой. Был момент, когда я обрисовал ей перспективы Наира и попросил доверить его футбольное воспитание мне. Мы тогда начали участвовать в турнирах, и Наира стали звать в элитные школы Петербурга — академию «Зенит», которая тогда еще называлась «Сменой», и СШОР «Зенит». Его маме постоянно звонили, оказывали давление: «Нужно переходить, в «Локомотиве» он не будет прогрессировать. Нужно заниматься с более сильными партнерами». Обычная история.

В итоге она сказала Наиру: «Может, и правда перейдешь?». Он ответил: «Если ты будешь уговаривать меня уходить из «Локомотива», я вообще брошу футбол. Либо я все решаю, либо заканчиваю с футболом». Наиру лет десять было. Уже тогда он сам принимал решения.

— Неожиданно.

— Академия «Зенита» до сих пор обвиняет меня в том, что я вроде как отговорил его от перехода к ним — задурил, удержал. Но в этом не было особой моей роли. Я его не так уж и уговаривал: просто давал ему много свободы на поле и говорил, что он лидер команды. Наир реально сам в десять лет решил, что не стоит идти в элитные питерские школы. Он ведь призывался в сборную Северо-Запада, которой руководили тренеры академии. Там ему тоже говорили: «Нужно переходить. Годы идут». Но он гнул свою линию и отказывался.

А потом наш «Локомотив» попал в финал чемпионата России, проходивший в Крымске. Наир хорошо себя там проявил, его позвали в другие клубы, и мы поняли: пора делать шаг вперед. Он очень хотел попробовать себя в другом городе.

— Кроме ЦСКА, звали «Краснодар» и московский «Локомотив»?

— «Локомотив» интересовался, но на уровне слухов — на меня не выходили. Зато обратился представитель «Краснодара» Александр Ермохин. Сказал, что Наир должен стать звездой, и они готовы его забрать. Второе предложение поступило от ЦСКА.

— Почему согласились именно на второе?

— Оно было более конкретным. У меня сложились хорошие отношения с селекционером ЦСКА Григорием Кватанией, к тому же их команду 1999 года тренировал бывший защитник сборной России Евгений Варламов. Сильный тренер. В предложении «Краснодара» отпугнуло то, что прозвучало слово «просмотр», хотя они уже видели его в игре. Плюс — далековато от Петербурга.

— Почему он в десять лет так упорно отказывал «Зенитам» — академии и школе?

— Мы пару раз ездили с ним на пару тренировок в «Зенит», когда там устраивали селекционные сборы. После второй тренировки он мне сказал: «Больше не хочу сюда ходить. Здесь меня загоняют в шаблоны, в рамки. Не чувствую игрового комфорта». Тем не менее мы еще раз съездили на селекционный сбор. Только недавно Наир признался мне: «Ездил на те тренировки, как на каторгу». Если бы он захотел туда перейти, я бы не смог его отговорить. У нашего «Локомотива» просто нет тех ресурсов, что у «Зенита».

— Вы как-то меняли его позицию на поле?

— Нет. У меня он всегда играл центрального нападающего. Перемещался по всему фронту атаки. В последнем сезоне перед переездом в Москву он отыграл только два круга из трех, но забил двадцать пять мячей и до конца чемпионата шел среди лучших бомбардиров. В ЦСКА его перевели на левый фланг, где он и остался.

— Как в играх проявлялся его характер?

— В самых безнадежных ситуациях вел ребят за собой. Мы уступали 1:3, а он делал хет-трик и вытаскивал на себе игру. Помню, мы как-то случайно попали на турнир в Тирасполе, неожиданно для себя заняли первое место, и Наир забил больше всех. Ему было двенадцать, и уже тогда ему пророчили большое будущее.

— Как ваш «Локомотив» пробился в финал России, где Наира заметил ЦСКА?

— От Северо-Запада две путевки, и чаще всего их завоевывали академия и школа «Зенит», но в тот год команда, занявшая третье место на отборочном турнире в Мурманске, тоже получала шанс. Для этого нужно было выиграть стыковой матч у третьей команды зоны «Золотое кольцо». По сумме двух матчей мы обыграли ивановский «Текстильщик» и отобрались на финал в Крымске.

В Иваново ехали на автобусе семнадцать часов. Планировалось, что придется играть в день приезда, но все же удалось выбить лишний день и за счет родителей оплатить гостиницу.

— Как добирались в Крымск?

— Все команды — самолетами. Мы — поездом. Это нам еще повезло, что питерскому «Петротресту» по регламенту требовалась своя школа. Обычная история — клубы, появляющиеся из ниоткуда, берут под опеку какие-то школы, чтобы не платить большие штрафы. Поэтому в Крымск мы поехали от «Петротреста». Этот клуб нам все оплатил.

— В «Локомотиве»-1999 были сопоставимые с Тикнизяном таланты?

— На мой взгляд, в Наире семьдесят процентов трудолюбия и тридцать процентов таланта. В команде были и более талантливые ребята. После турнира в Крымске ЦСКА на самом деле позвал двух моих ребят — еще Ефима Бойцова. Они с Наиром вдвоем должны были ехать в Москву, уже билеты были на руках, но перед самым отъездом академия «Зенит» узнала об этом. Бойцов им особо не нужен был, но узнав, что его забирает ЦСКА, они включили все ресурсы, вышли на родителей и долго с ними разговаривали. Родители дрогнули и утром в день отъезда объявили: «Извините, мы переходим в академию «Зенит». А Наир сказал: «Кто бы что ни говорил, я поеду в ЦСКА».

— Почему сейчас Бойцов в третьей лиге?

— В «Зените» у него сначала неплохо шли дела, но постепенно карьера забуксовала. Из Питера уехал в «Химки». Шалимов еще нормально к нему относился, но Талалаеву он был не нужен и перешел в «Коломну». В этом клубе, как говорили, были случаи, что кто-то сдавал игры. Начали копать, а Бойцов делал ставки в букмекерских конторах. За это зацепились, сделали его крайним. Он хороший парень. Не думаю, что сдавал. Его на год условно дисквалифицировали, но если повторится история со ставками — дисквалифицируют пожизненно. Сейчас он в питерской «Звезде». Надеюсь, пройдет через эти трудности и шагнет вперед.

— Кто еще был талантливее Тикнизяна?

— Через год после его отъезда в Москву ЦСКА заинтересовался еще одним нашим игроком — Владом Серебровым. Я считал, что он еще не готов, но ЦСКА убедил: «Пусть приедет. Мы же смотрим на перспективу, а не здесь и сейчас». Влад поехал в ЦСКА, и через два дня мне позвонил селекционер Кватания: «Оставляем его. Аргентинскому директору академии он очень понравился». Через неделю Влада даже рекомендовали в сборную России. К сожалению, он немножко неправильно воспринял ту ситуацию. Через какое-то время из ЦСКА его попросили. А так — и он, и Бойцов могли сейчас быть на топ-уровне.

Еще два человека из той моей команды играют в ПФЛ, а один — во второй лиге Израиля. Вообще в Петербурге поколение-1999 было достаточно сильным, но на сегодня в РПЛ — Наир и Леон Мусаев, который иногда выходит на замену в «Зените». Еще Илья Воробьев в «Химках», но с приходом Игоря Черевченко его отправили во вторую команду. По возможностям академия «Зенит» и питерский «Локомотив» — это небо и земля, но из 1999 года и они, и мы дали в РПЛ по одному игроку.

— Удивились, что в ЦСКА Тикнизяна ставили левым защитником? Видели в нем такие качества?

— Если честно, совсем не видел. Мы почти ежедневно общаемся — Наир тоже был немного удивлен, взволнован, когда его ставили в оборону, но я успокаивал (и его, и себя): «Игровая дисциплина и самоотдача компенсируют недостатки как защитника». Наир часто приглашает меня на свои игры. Первый раз я приехал на матч юношеской Лиги чемпионов против «Байера». Тренер Гришин выпустил Наира правым защитником. Я, конечно, удивился, но Наир надежно отыграл, и его оставили в защите.

С другой стороны, тренеры ЦСКА в последнее время разобрались, и Ганчаренко использует его выше. На тренировках Наир создает много моментов, обостряет, и в клубе поняли, что он игрок атакующего плана.

— Как на его карьере сказалось досрочное возвращение из «Авангарда»? Обычно-то после аренды в ФНЛ мало кто попадает в основу ЦСКА.

— Как говорится, несчастье помогло. В ЦСКА ему вообще ни минуты не давали — даже при крупном счете. Он уже настроился играть в Курске. Понимал, что будет стопроцентная игровая практика. Но успел провести только два матча, и внезапно остановился сезон. Аренда закончилась вместе с чемпионатом ФНЛ, и Наир переживал, что так все получилось. Я успокаивал: «В «Авангарде» ты понял, что можешь играть девяносто минут. Попробуй доказать это в ЦСКА». Видимо, уверенность от двух игр в ФНЛ зарядила его новыми силами. Он переубедил Ганчаренко, и тот, мне кажется, изменил отношение к Наиру.

— Ваша игровая карьера прошла в Кургане?

— Это сложно назвать карьерой. В восемнадцать лет попал в курганскую «Сибирь». Видимо, так команду назвали из-за спонсоров. Так-то Курган — это Зауралье. Я провел десять матчей, но травмировал спину, восстановился, перешел в другую курганскую команду, опять почувствовал боли и в двадцать два года стал тренером. Через пару лет поступил в аспирантуру, переехал из Кургана в Петербург и остался здесь.

— Какие сложности были у «Локомотива» времен Наира из-за скромных финансовых условий?

— Сложность была в том, что форма и мячи покупались за счет родителей. Особенно в младших командах. А в остальном у нас хорошие условия — стандартный газон, два манежика.

— Как в питерский «Локомотив» попал Кузяев?

— Он по каким-то критериям не подошел «Зениту», и его отдали в «Локомотив», но он и здесь не был на ведущих ролях. Либо на скамейке сидел, либо выходил на замену. Провел в «Локомотиве» год или полтора. Наверное, сыграло роль, что его отец — тренер. Возможно, применил какие-то связи, и Далер начал играть в «Карелии», а оттуда потихоньку двигался все выше и вырос в такого сильного игрока.

Денис Романцов