«Подарил дочке Библию, а покрестить не успел…» Линия жизни Олега Долматова
23.03.2017
Как потерять дочь и жену и найти в себе силы жить, творить и побеждать дальше. Полная трагизма история Олега Долматова – из первых уст.
«За два года заскучал по футболу»
— После Новороссийска я два года сидел без дела, — делится последними новостями Долматов. — И тут неожиданно позвонили из ЦСКА, предложили должность координатора молодёжной команды и старших возрастов школы. Никогда не работал с детьми, но заинтересовался. Уже месяц вникаю в курс дела, втягиваюсь.
— И в чём заключаются ваши обязанности?
— Просматриваю игры. Участвую в тренерском совете. Специалисты у нас хорошие, профессиональные. Многие играли у меня в ЦСКА. Считайте, вся линия обороны – Корнаухов, Варламов, Боков, Минько. Саша Гришин «молодёжку» возглавляет. Приняли хорошо, и мне интересно. Всё-таки за два года заскучал по футболу. Где-то я могу поделиться своим опытом с тренерами, чему-то они меня научат. Дети – это особая статья, не такая простая.
— Непривычно видеть бывших подопечных тренерами?
— Почему, я знал, что они работают в школе. Очень рад, что бывший «армеец» Дима Хомуха добился успехов с юношеской сборной и сейчас принял 2002 год рождения. Рад за Сашу Гришина, чьи ребята выигрывали первенство страны и достойно выступили в Лиге УЕФА.
— Клубная инфраструктура тогда и сейчас – небо и земля?
— Естественно, всё-таки 20 лет почти прошло. Тогда были какие-то гаревые поля на Песчаной, за забором стадиона. В Чапаевском переулке располагался интернат, где жили иногородние. Сейчас в распоряжении школы прекрасная гостиница. Ребята живут, питаются. Ещё бы полей побольше. Вот-вот второе появится – будет полегче…
«В ЦСКА за 10 дней всё перестроили»
— При каких обстоятельствах первый раз попали в ЦСКА?
— Закончился первый круг, приехал в Москву и получил предложение принять команду. Совершенно неожиданно.
— Не рискованно было посреди сезона затевать игровую реформу?
— Так я же всё это опробовал на «Черноморце». Тогда мы единственные играли «зону» в защите и заняли шестое место в 1997 году.
— Лучшее в истории Новороссийска.
— Ещё раз при Байдачном «Черноморец» шестым финишировал, а выше не поднимался, вы правы. Команда в Новороссийске была не то чтобы классная, но очень сплочённая, характерная. В ЦСКА мы за 10 дней перерыва всё перестроили. Хотя поначалу ребята скептически были настроены.
— Почему?
— Не понимали, как вообще можно играть без заднего защитника. Известные тренеры талдычили, что это безумие. Кричали своим футболистам: «Бейте им за спину – они без последнего играют!». А у нас уже всё отработано было. В плане интеллекта, мастерства ребята в ЦСКА были элитные, поэтому легко усвоили все требования. А как почувствовали вкус игры, пошли победы. Феерический был год.
— На «Ювентус» сборки Липпи равнялись?
— Да, я много игр туринцев по видео смотрел, делал заметки. Что-то позаимствовал. В нашем футболе ещё Сан Саныч Севидов коллективный отбор, зональный принцип обороны в «Динамо» внедрял. И это давало результат как на внутренней, так и на международной арене. Когда сам стал тренером, в разных командах пытался воплотить эти идеи в жизнь – не везде уровень футболистов позволял.
— Анализировали, почему в первой части сезона-1998 ЦСКА повалился?
— Мне это трудно было понять. И, честно говоря, некогда. Времени на раздумья не было. Стояла конкретная задача: поднять команду из подвала таблицы. А для этого следовало за короткий срок внедрить тактические новшества, сути которых игроки ещё не понимали. Я уважаю Павла Садырина. Этот человек очень много сделал для ЦСКА. Но у каждого тренера бывают провальные эпизоды – что-то не пошло, и начинается психоз.
— А феноменальной беспроигрышной серии в 1998-м есть рациональное объяснение?
— Высокий уровень игроков в комплексе с тактическими новшествами. Наша система игры оказалась сюрпризом для соперников. Все за нами бегали, а мы за ними – нет. Вот в чём фокус. Составляющими успеха стали компактность, перестроения, отбор, прессинг. Из 15 матчей 14 не выиграешь просто так.
— При вас ЦСКА впервые в российском чемпионате обыграл «Спартак».
— 4:1, да… К тому времени мы набрали такой ход, что у меня даже сомнений не возникало в победе. Ребята были очень уверены в себе, с нетерпением ждали матча. Полный стадион только приумножил их решимость. Сказочно сыграли!
— Нестандартные приёмы использовали при подготовке к дерби?
— К каждой игре серьёзно готовились. Всё просматривали, анализировали слабые и сильные стороны. «Спартак» играл в мелкий пас, даже защитники не выносили мяч от ворот – на этом мы их и взяли. Применили прессинг, накрывали в момент приёма, не позволяя головы даже поднять.
— С ваших слов, игроки выходили на матч как на праздник.
— А всё потому что почувствовали свою силу! Они шли на игру, чётко зная, что делать на поле.
— Как удалось перезагрузить команду эмоционально?
— Не скажу за всех, но я бежал на каждую тренировку – настолько мне было интересно. Ребятам, думаю, тоже. Занятие ещё не началось, а на поле уже квадраты, шум-гам…
«Тут у нас всё и сломалось. Моя вина…»
— «Мёльде» — самый тяжёлый удар в тренерской практике?
— Да.
— Что-то предвещало провал?
— Вроде бы ничего. Это сейчас я понимаю, что поездка в Англию была ошибкой. Летели с благими намерениями – проверить себя на фоне хорошего противника. Тем более до Норвегии оттуда всего 40 минут. Сыграли вничью с «Дерби Каунти» — 1:1. Но уже предыгровая тренировка мне страшно не понравилась.
— Чем?
— Настроем. Чувствовались легкомысленные нотки: мол, что нам «Мёльде»? Пытался взбодрить футболистов, покрикивал. Первый тайм: ни у «Мёльде» ничего в атаке не выходит, ни у нас. Играй мы дальше в таком же ключе – прошли бы норвежцев. Но мне-то хотелось выиграть! В перерыве повысил голос. Побежали. Холли сбивают – вместо пенальти судья даёт Мареку карточку за симуляцию. Через несколько минут он хватает кого-то на бровке – и получает красную. Тут у нас всё и сломалось. Моя вина.
— В том же 1999-м, с ваших слов, ЦСКА и в национальной лиге судьи стали прессовать.
— Может, что-то и было, не хочу на этом делать акцент. Кто точно пересмотрел отношение к ЦСКА, так это соперники. После серебряного сезона нас начали изучать. Кто-то перестроился на зонные методы. И всё равно могли выиграть тот чемпионат…
— Если бы…
— … не эмоциональный спад после «Мёльде». Поехали в Новороссийск – проиграли 1:2. Потом поднялись, концовку вообще провели шикарно. «Динамо» 0:1 проигрывали – выиграли 4:1. «Горим» «Сатурну» 1:2. В перерыве ребятам говорю: «Будем продолжать в том же духе – победим». И что вы думаете? Вышли и выиграли! Я просто получал наслаждение от игры. Жаль, выше третьего места подняться не удалось.
«Много раз перед Сашкой Гришиным извинялся»
— Прессинг тогдашнего руководства клуба со стороны правоохранительных органов отражался на команде?
— Нас ограждали от этих дел. Возникли проблемы другого рода, экономического. Сложнее стало игроков покупать. Дорогостоящих исполнителей ЦСКА вообще не мог себе позволить. Получку вовремя платили, и на том спасибо.
— Был момент, когда почувствовали: всё, упёрлись в потолок?
— Мы фактически одним составом провели первый сезон. У нас было две замены: Савельев вместо Филиппенкова и Бородкин – вместо Саши Гришина, или наоборот. Всё.
— Ограниченная обойма?
— Да, но для нас она была достаточной. Если надо было кого-то третьего выпустить, он выходил. Оборона тот год отыграла без замен. Вообще травм не было!
— Как такое может быть?
— А вот не знаю как. Но точно знаю, что подготовку к 1999 году мы провалили. Потому и сезон такой рваный получился.
— В каком смысле провалили?
— Пришла бригада из института физкультуры. Нам сказали: есть новая методика, проверенная на зарубежных командах. На первом сборе в Финляндии так штангой «наелись», что стали «лететь» мениски, позвоночники и так далее. Незыблемая оборона, лучшая, на мой взгляд, в стране, начала рассыпаться. У Варламова что-то с пяткой, у Мини… Из сыгранной линии выдерни одного человека – уже проблемы. Моя вина в том, что пошёл на поводу у руководства и убрал из команды Гришина, Бородкина. Саша выдерживал тайм или чуть больше, но от него всё шло: он мог сделать пас на любую дистанцию, забить. Тонкий, умный игрок. И этого интеллекта, изюминки у нас в полузащите не стало – взамен-то никого не взяли. Я совершил тогда большую ошибку и много раз за неё перед Сашкой извинялся.
«Был человек – и нет человека…»
— В феврале 2000-го вам стало вообще не до футбола…
— Я сразу после исчезновения жены сказал руководству: не могу ехать на сборы. Убедили аргументом, что, может быть, за рубежом на меня выйдут потенциальные похитители с требованиями. Поехали – ничего. Вернулись – тишина. Состояние было, как бы помягче выразиться, не рабочим. Конечно, это отразилось на команде. Во многом из-за этого неудачно начали сезон. После ничьей с «Ростовом», когда на последних секундах упустили победу, не выдержал. Честно сказал начальству: «Ребята, команда будет страдать из-за меня». Чувствовал, что просто не могу в той ситуации ничего дать игрокам, настолько был опустошён. Мне пошли навстречу, отпустили.
— Допускаете, что футболисты, почувствовав слабину тренера, где-то проявили недобросовестность?
— У меня претензий к ребятам не было и нет.
— Поиски Натальи Николаевны не принесли результата?
— Ничего. Был человек – и нет человека…
— Сколько длилось следствие?
— Года два. Потом вызвал следователь: «Дело закрываем – шансов нет». МВД держало расследование на контроле – всё без толку.
— Никаких зацепок?
— Может, и было что-то, но я об этом ничего не знаю.
— Пропавшие бриллианты нигде не всплыли?
— Драгоценности нашёл. Деньги пропали.
— Всё-таки ограбление?
— Не знаю. Дома было чисто, ничего не перевёрнуто. Я приносил зарплату, отдавал жене и никогда не интересовался, куда она прячет деньги. Их я не нашёл.
«А утром говорят: «Умерла»…»
— Беда с первой дочерью Кристиной – следствие врачебной халатности или несчастный случай?
— Трудно кого-то обвинять. Кристина состояла в академии при Большом театре, на Фрунзенской. Танцевала, училась. Была на хорошем счету. На здоровье не жаловалась… Для меня случившееся стало полной неожиданностью…
— Как это произошло?
— Мы с командой ветеранов поехали в Западный Берлин. Там и настигло страшное известие. Пришёл представитель посольства: «У тебя умерла дочка».
— Кошмар.
— Она с матерью поехала на дачу. Была страшная гроза, и ей поплохело. Жена пошла искать врача, пока вернулась, Кристине стало ещё хуже. Увезли в чеховскую больницу. Вышел врач: «С девочкой всё хорошо, приезжайте утром». А утром говорят: «Умерла». 15 лет…
— От чего?
— Якобы сосуд в головном мозге лопнул. Но мне рассказывали, что при таком диагнозе лицо синеет, а у Кристины ничего такого не было. Разные слухи ходили, не хочу пересказывать.
— Как удалось не сойти с ума от горя?
— С божьей помощью… Я в 40 лет крестился. 1989 год, Советский Союз к развалу шёл. В КПСС разуверился, начал задумываться о вопросах бытия. Взял друга и пошёл в церковь. Батюшка спросил: «Ты хоть Библию читал?». «Нет, — говорю, — но чувствую потребность в вере». Он меня окрестил, взяв честное слово, что этот пробел устраню. Перед поездкой в Германию купил и подарил Библию дочери: «Дочка, ты пока изучи, а когда вернусь, тебя тоже окрестим». И не успел. Хоронили некрещёной, поминать в церкви даже нельзя… Для меня это было ужасное предостережение: креститься крестился, а как вёл распутную жизнь, так и продолжал вести…
— Что помогло справиться с бедой?
— Много духовной литературы перечитал. Старый, Новый завет, труды святых, Серафима Саровского. Хотел понять, где душа дочкина. Неужели просто взяла и сгинула? Это помогло не спиться и не сойти с ума, пересмотреть взгляды на жизнь.
«Яшин ткнул пальцем в золотую цепь и перстень: «Снять»
— Когда-нибудь возникало желание бросить футбол?
— Никогда. Бывает, усталость накапливается после тяжёлого сезона. Но проходит отпускное время – и руки снова чешутся. Опять на поле рвёшься. Я ведь ничего другого в жизни не умею – куда я пойду? Грузчиком разве что.
— Вы родились в режимном городе…
— Челябинск-40 знаменит первым в Союзе ядерным реактором. Берия лично строительство курировал. Родители работали на секретном производстве.
— Взрыв на химкомбинате 1957 года вас не коснулся?
— К счастью, нет. К тому времени всех специалистов со скарбом погрузили в скотные вагоны и отправили в Красноярск-26, сейчас – Железногорск. На новое, более мощное предприятие. Пять лет мне было. Там закончил школу, играл в хоккей, футбол. Я почему в Алма-Ату поехал – наш тренер там учился и взялся устроить меня и ещё трёх ребят в «Кайрат».
— Почему в первый раз отказали великому Бескову?
— Голова закружилась! В 1971 году пригласили в молодёжную сборную, в первую. Посыпались предложения от ведущих клубов. И во все я на радостях писал заявления. Приятно было!
— Почему на «Торпедо» остановились?
— «Автозаводцы» были конкретнее всех. Однокомнатную квартиру обещали. Да и любил я эту команду – Стрельцов, Иванов, Воронин, Шустиков… Взял билет на самолёт и… не доехал. С трапа сняли.
— Кто?
— Люди в форме. Когда на адрес алма-атинской квартиры пошли повестки из военкомата, переселился к другу. Скрывался от армии.
— Вычислили уклониста?
— Вычислили. Отправили в моторизированный батальон по разгону демонстраций. Типа спецназа. Месяц провёл в части. В шесть утра подъём, беготня в сапогах, противогазах – всё как положено. Прошёл курс молодого бойца – приходит вызов в сборную, в турне по Германии и Турции. Прилетаем в Москву – опять меня хватают под белые рученьки и волокут…
— Куда теперь?
— Завели в какую-то комнатку. Генерал сидит, Бесков, Дерюгин, председатель ЦС «Динамо», и Яшин. Константин Иванович говорит: «Страшно ты меня своим отказом обидел. А сейчас, боец, давай свой военный билет и езжай в Лефортово. Ты же теперь в МВД, а МВД – наши войска». Принял меня какой-то военачальник с большой звездой. Спросил, в каком звании состою. «Рядовой», — отвечаю. А он: «Лейтенанта хватит?». Так и попал в «Динамо».
— Яшин напутствовал?
— Он тогда начальником команды служил. Нормально поговорили. Единственное, ткнул пальцем в золотую цепь и перстень, купленные в Турции: «А это всё снять, чтоб мы не видели». Московское «Динамо» – всё серьёзно, солидно…
«Бесков сказал: «Много не пейте». И ушёл»
— «Динамо» могло стать первым в Союзе обладателем еврокубка. Что помешало?
— Отсутствие опыта. В сущности, ничего о соперниках не знали. «Рейнджерс» изучали по вырезкам: этот Львиное Сердце, этот – ещё кто-то. Конечно, присутствовала боязнь, трясучка.
— В чём это проявлялось?
— Долго с Серёгой Никулиным, соседом по номеру, не могли уснуть накануне финала. Переживали, обсуждали, что да как. Курили втихаря…
— Мандраж – главная причина?
— Была ещё одна. На сборах играли одним составом, а в день финала Константин Иванович почему-то решил его перекроить. Из-за этого они с Яшиным потом даже поссорились слегка. Обычно я играл центрального защитника, а Сабо – заднего. А в Барселоне Бесков приставил Йожефа к этому Львиному Сердцу, капитану команды, персональщиком, а на позицию либеро определил Володю Долбоносова, много пропустившего по болезни. Вышли – и пропустили три. Ещё и голы такие обидные, необязательные. Только после третьего очухались.
— И чуть не спаслись.
— Так терять уже было нечего. И попёрли. Функционально-то были отлично готовы. Два мяча отыграли. Шотландцы просто встали, а у нас момент за моментом! Тут-то на поле и повалили болельщики. Судья фол свистнул, а они подумали – конец матча. За те 10-15 минут, пока их выгоняли, шотландцы пришли в чувство и довели дело до конца.
— Страшно, когда на тебя толпа несётся?
— Так они не агрессивно себя вели. Ну, пьяные были, в том числе сильно. Хлопали по плечам, радовались.
— Что Бесков после матча сказал?
— «Много не пейте». И ушёл.
— Выполнили наказ главного?
— Нет (улыбается). Мы ведь тоже крепко расстроились. У Константина Ивановича была особенность: если выигрываем, на следующий день даёт тяжёлую тренировку, если проигрываем – выходной.
— Что так?
— Понятия не имею.
«В легенду о проклятии «Динамо» не верю»
— От Гавриила Качалина хотя бы раз слышали бранное слово?
— У Гавриила Дмитриевича любимое слово «негодяй» было. Я его как-то к судье в Новороссийске применил. Так он написал рапорт – меня на пять игр отстранили. У Качалина было два ругательства: негодяй и негодяй высшей степени. Страшно интеллигентный был человек. Мы из-за границы чемоданы с тряпками тащили – себе, близким. А у него – дипломатик в одной руке и букет цветов для жены – в другой.
— Ваше поколение было последним в «Динамо», кому покорилось национальное золото. Весенний сезон-1976 – самый памятный и необычный в карьере?
— Киевское «Динамо» тогда практически полным составом готовилось к Евро-1976 и в чемпионате не участвовало. В один год провели два розыгрыша: «весну» выиграли мы, а «осень» — «Торпедо».
— Александр Севидов, говорят, был жутко суеверным.
— Это точно. Один раз, помню, постучал по столу «на фарт». А ему Гершкович: «Сан Саныч, там стекло». Севидов: «А, точно!» — и давай с другой стороны тарабанить. Замечательный был человек. Профессионал. Но как переживал – страшно смотреть было.
— Верите в легенду о проклятии «Динамо» супругой Севидова?
— Не верю. Думаю, выдумка.
«В прессе песочили как врагов народа. За серебряные медали!»
— Вы действительно могли пропустить Евро-1972?
— Мало того, был уверен в этом. Мне шипом бутсы пробили подъём на голеностопе. Попала грязь, нога опухла. Говорю доктору Мышалову: «Наверное, я в Бельгию не поеду». А он отвечает: «Обожди пару дней». Сделал надрез. Опухоль начала спадать, температура ушла. Полуфинал с венграми пропустил, а на второй тайм против немцев вышел.
— С заданием выключить Нетцера?
— Верно. Беккенбауэр заднего играл, Нетцер – опорного. Они наш замысел раскусили и давай меняться местами. Набегался я тогда прилично. Но на орехи получили все. В то время проиграть немцам было страшно. Как же, в войне победили, а в футболе – уступили! С нас звания мастеров спорта международного класса снять хотели. Из аэропорта тайными тропами уходили, чтобы никто не видел. В прессе песочили как врагов народа. За серебряные медали, представляете?!
— Ничего себе.
— А у немцев была сильнейшая команда за все времена. Они потом легко Кубок мира в 1974-м взяли.
— Встреча с кем из великих произвела неизгладимое впечатление?
— Да мы на всех смотрели с открытыми ртами. Как-то сборной Москвы со сборной Барселоны играли. 1:1 закончили, я пенальти не забил. Круифф блистал. Очень мне нравился… Зико запомнился, когда со сборной в турне по Южной Америке ездили. Поле на «Маракане» удивило. Лысое, каменное! Сыграли с Аргентиной в Буэнос-Айресе вничью (1:1) и полетели в Рио. Провели интенсивную тренировку, а на следующий день матч. Пока силы были, ничего не давали хозяевам сделать. Минут за 10 до конца только они нас дожали, когда мы уже совсем «мёртвые» стали. Зико оба мяча провёл. Уже в бытность Зико тренером ЦСКА столкнулись однажды в аэропорту. «Пообщались» на языке жестов (улыбается).
«Динамо» поставило на мне крест»
— Разные «Динамо» были в вашей тренерской практике – почему с московским не сложилось?
— Сначала не звали, а потом поставили крест.
— Расшифруете?
— Во время работы в «Кубани» у меня состоялся разговор с Толстых. Условились так: дорабатываю сезон в Краснодаре и принимаю «Динамо». Чемпионат закончился. Месяц жду: тишина. Не буду же я звонить: «Коля, как насчёт меня?». А руководство «Кубани» поторапливает: продлевай контракт. Ну я и подписал – торжественно, на стадионе, при большом стечении болельщиков. Проходит пара дней – звонит Колосков: «Наше ведомство хотело бы видеть тебя у руля «Динамо». А я уже познакомился в Краснодаре с будущей супругой, дал слово «Кубани». Отыграть назад – значит подвести людей.
— Отказали Вячеславу Ивановичу?
— Отказал. А там такие вещи не прощают.
— Почему настолько краткосрочным был союз с «Локомотивом»?
— Пригласили на три месяца, до конца сезона. Валера Филатов сказал: третье место занимаем – продолжаем работу. Заняли. Но Филатов ушёл, у меня контракт закончился. Месяц проходит – команду возглавляет Бышовец. Всё.
— Судя по послужному списку, вас всё время неодолимо тянуло на юг.
— Как-то так получилось. Начал профессиональную деятельность со Ставрополя после ВШТ – и пошло-поехало: Сухуми, Новороссийск, Краснодар, Ростов. В своё время в «Аланию» приглашали. А в Новороссийске семь лет в общей сложности отработал – этот город для меня тоже много значит. И люди, и ребята, которых собирал в команду «по зёрнышку»…
— Футболисты более старших поколений с ужасом вспоминают гастроли по Закавказью. Вам как в Сухуми работалось?
— Замечательно! Об Абхазии сохранились только чудесные воспоминания. Если бы не война… В 1992 году приезжаем на сбор в Адлер, а нам говорят: «Все свободны, езжайте, куда хотите. У нас война». Недавно был там по приглашению – до сих пор помнят. Мне приятно. Я тоже всё помню.
«Ростов» шикарно выступил!»
— В России модно ностальгировать по всему советскому. Но ведь союзный футбол в последние годы существования был куда грязнее нынешнего – в том числе в прямом смысле?
— Да для нас такое поле, как сейчас в Ростове, сказкой по весне было! Грязь месили на сборах и в первых турах. Будь у нас хотя бы такие газоны, никто бы о «весеннем футболе» не заикался даже! А какой футбол, если мяч по коленкам стучит? Кому он нужен?
— В фигуральном смысле тот футбол тоже был не чище теперешнего?
— Всякое было – и не думаю, что всё закончилось. Как страна в целом живёт, так и отдельные отрасли. Если в высших эшелонах власти коррупция день ото дня растёт, как утверждать, что её нет в спорте?
— Узнав всю подноготную отечественного футбола, не разочаровались в нём?
— Каждый год говорится, что мы всё выше и лучше, но главная оценка состояния футбола – это первая сборная, правильно? Еврокубки, опять-таки. В этом сезоне «Ростов» шикарно выступил, я считаю. Получил колоссальное удовольствие от игры команды! От отдачи. Не суперзвёзды, но так заряжают, что хочется смотреть. «Краснодар» был неплох эпизодами. Я вижу, чего хочет Шалимов в плане построения игры, и мне его идеи импонируют. Хочется смотреть, что такое «Уфа». Не случайно Сёмак так удачно стартовал. Что-то осталось от Гончаренко, но и Сергей своё привнёс. То, что ЦСКА показал в Грозном, очень понравилось. Есть ощущение, что средний уровень команд растёт. Осталось сборной подтвердить, что это действительно так.
— Где последний раз получали настоящее удовольствие от работы?
— Да практически везде. Ставрополь, «Динамо-2», Сухуми, Новороссийск, ЦСКА. Даже полгода в питерском «Динамо», без условий, без полей, были отличными. В Ярославле в первый же год практически повторили фокус ЦСКА – семь матчей подряд выиграли и заняли шестое место. Хорошие впечатления остались от Ростова.
«Если родится ребёнок, пусть будет Иоанном или Иоанной»
— Знакомством со второй супругой тоже футболу обязаны?
— Да, Таня работала в «Кубани». Там и познакомились. Тяжело было одному. Долго не женились – всего ничего прошло после исчезновения Натальи, года два или три. Только в Ярославле расписались. В одной церкви венчались и дочку крестили.
— У девочки такое имя необычное – Иоанна.
— Не подумайте, что хотели соригинальничать. У нас не было детей три года. Ездили по святым местам, пока друг не свёл меня с одним старцем по имени Авель. Поехали к нему в Иоанно-Богословский монастырь, под Рязанью. На родину Есенина. И он сказал: «Я ничего не обещаю, но буду молиться за вас. Если родится ребёнок, пусть будет Иоанном или Иоанной». И через пару месяцев Таня забеременела.
— Чудо?
— Самое настоящее! И дочка – копия Кристины, один в один. Отрада моя и смысл жизни…
Олег Лысенко
Поделиться:
Твитнуть
Плюсануть
Поделиться
Отправить
Класснуть
Запинить